Неточные совпадения
Наталья Савишна молча выслушала все это, потом,
взяв в руки
документ, злобно взглянула на него, пробормотала что-то сквозь зубы и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.
— Сорок три дня, 1225 рублей, а выдали нам на харчи за все время 305 рублей. И — командуют: поезжайте в Либаву, там получите расчет и работу. А в Либаве предусмотрительно
взяли у нас денежный
документ да, сосчитав беженцами, отправили сюда.
— Как? — недоверчиво спросил офицер и потребовал
документы; Клим,
взяв тужурку, долго не мог найти кармана, наконец — нашел, вынул из кармана все, что было в нем, и молча подал жандарму.
Достав письмо, ее письмо, мой московский
документ, они
взяли такого же размера простую почтовую бумажку и положили в надрезанное место кармана и зашили снова как ни в чем не бывало, так что я ничего не мог заметить.
Теперь сделаю резюме: ко дню и часу моего выхода после болезни Ламберт стоял на следующих двух точках (это-то уж я теперь наверно знаю): первое,
взять с Анны Андреевны за
документ вексель не менее как в тридцать тысяч и затем помочь ей напугать князя, похитить его и с ним вдруг обвенчать ее — одним словом, в этом роде. Тут даже составлен был целый план; ждали только моей помощи, то есть самого
документа.
Так врешь же! не приду к тебе никогда, и знай тоже, что завтра же или уж непременно послезавтра бумага эта будет в ее собственных руках, потому что
документ этот принадлежит ей, потому что ею написан, и я сам передам ей лично, и, если хочешь знать где, так знай, что через Татьяну Павловну, ее знакомую, в квартире Татьяны Павловны, при Татьяне Павловне передам и за
документ не
возьму с нее ничего…
Наконец дело с Эммой Эдуардовной было покончено.
Взяв деньги и написав расписку, она протянула ее вместе с бланком Лихонину, а тот протянул ей деньги, причем во время этой операции оба глядели друг другу в глаза и на руки напряженно и сторожко. Видно было, что оба чувствовали не особенно большое взаимное доверие. Лихонин спрятал
документы в бумажник и собирался уходить. Экономка проводила его до самого крыльца, и когда студент уже стоял на улице, она, оставаясь на лестнице, высунулась наружу и окликнула...
— Оттого, что я довольно им давал и
документ даже насчет этого нарочно сохранил, — проговорил князь и, проворно встав с своего места, вынул из бюро пачку писем,
взял одно из них и развернул перед глазами Елены. — На, прочти!.. — присовокупил он, показывая на две, на три строчки письма, в которых говорилось: «Вы, мой милый князь, решительно наш второй Походяшев: вы так же нечаянно, как и он, подошли и шепнули, что отдаете в пользу несчастных польских выходцев 400 тысяч франков. Виват вам!»
Они, постоянно пугая их судом, обирают совершенно, а если уж нечего
взять, то предъявляют такие
документы родственникам.
Ераст. Да что с тебя
возьмешь по документу-то?
Несколько минут Сергей Петрович простоял, как полоумный, потом,
взяв шляпу, вышел из кабинета, прошел залу, лакейскую и очутился на крыльце, а вслед за тем, сев на извозчика, велел себя везти домой, куда он возвратился, как и надо было ожидать, сильно взбешенный: разругал отпиравшую ему двери горничную, опрокинул стоявший немного не на месте стул и, войдя в свой кабинет, первоначально лег вниз лицом на диван, а потом встал и принялся писать записку к Варваре Александровне, которая начиналась следующим образом: «Я не позволю вам смеяться над собою, у меня есть
документ — ваша записка, которою вы назначаете мне на бульваре свидание и которую я сейчас же отправлю к вашему мужу, если вы…» Здесь он остановился, потому что в комнате появилась, другой его друг, Татьяна Ивановна.
Послушайте, знаете, я вам еще скажу: мне раз в Т. вдруг четыре тысячи рублей понадобились, и он мне выдал их в одну минуту, безо всякого
документа, с искреннею радостью, что мог угодить, и ведь я же
взял тогда, я ведь из рук его
взял, я деньги брал от него, слышите, брал как у друга!
Он ведь ни одной копейки у меня так не
взял, на все
документы выдал.
Зыбкина. Да ведь он
документ взял, говорю я вам.
Грознов. Ну, а
взял, так чего ж ему еще? И пусть его смотрит на документ-то.
— Да уж вернее смерти… Дока на все Ардальон Павлыч и правильный
документ с Поликарпа
взял.
Галаньба.
Взять его под арест! И под арестом до лазарету! Як ему ликарь ногу перевяжет, вернуть его сюды в штаб и дать ему пятнадцать шомполив, щоб вин знав, як без
документов бегать с своего полку.
Дядя Никон. Ты, Анашка, меня, значит, в Питер
возьми, ей-богу, так! Потому самому… я те все
документы представить могу. Меня, может, токмо што в деревне родили, а в Питере крестили, — верно! Теперь барин мне, значит, говорит: «Никашка, говорит, пошто ты, старый пес, свои старые кости в заделье ломаешь, — шел бы в Питер». «Давайте, говорю, ваше высокородие, тысячу целковых; а какой я теперича человек, значит, без денег… какие артикулы могу представить али фасоны эти самые… и не могу».
Нестрашный(сыну). Лошадь — у ворот. Езжай, скажи, чтоб вагон с бумагой гнали тотчас, знаешь — куда? По
документам в вагоне — сода. Наборщики готовы? Действуй. Я дождусь тебя здесь. Один по городу не езди,
возьми кого-нибудь. Иди. Осторожно.
Маргаритов. Зачем же этот
документ был у тебя? Зачем ты его
взял у Людмилы?
Николай (подходя к Маргаритову). Ничего я не
взял у вас. Никогда ничего дурного я не сделал вам. Вот ваша дочь, вот ваш
документ. (Отдает заемное письмо Лебедкиной.)
Тугай надел пальто и шляпу, вернулся в рабочий кабинет,
взял бережно отложенную на кресле пачку пергаментных и бумажных
документов с печатями, согнул ее и с трудом втиснул в карман пальто.
— Потому что, батюшка, все это в наших руках, всем мы этим орудуем! — самодовольно похвалился Бейгуш; — а вот вам кстати уж и подорожная готова. Озаботился, батюшка, сам
взял, чтобы вас от лишних хлопот избавить! — объявил он, подавая Хвалынцеву бумагу, — а остальные
документы все уже посланы с письмом же. Ну-с, довольны вы такой поистине воинскою быстротою?
— Себе я
возьму этот лист. Каждый из вас от меня получит за наличные деньги товару, на сколько кто подписался. Только, чур, уговор — чтоб завтра же деньги были у меня в кармане. Пущай Орошин хоть сейчас едет к Меркулову с Веденеевым — ни с чем поворотит оглобли… Я уж купил караван… Извольте рассматривать… Только, господа, деньги беспременно завтра сполна, — сказал Марко Данилыч, когда рыбники рассмотрели
документ. — Кто опоздает, пеняй на себя — фунта тот не получит. Согласны?
— Нет, просто, просто… Никакого бесславия не надо; он приедет и привезет мой
документ, а ты
возьми его. Ларочка,
возьми! Ради господа бога, ради покойного отца и мамы,
возьми! А я, вот тебе крест, если я после этого хоть когда-нибудь подпишу на бумаге свое имя!
Глафира Васильевна
взяла конверт, внимательно прочла надпись и заметила, что она никогда не знала, как подобные
документы надписываются.
— Я не знаю-с, но он должен по законным
документам. Ведь вот он и за сестрин дом деньги
взял, и их тоже, говорят, нет.
— Вон какой делец выискался! — шутливо вскричал он, но тотчас же переменил тон, сел опять рядом с нею,
взял ее руку и сказал тихо, но сильно: — Без
документа я денег этих не
возьму. Сказано — сделано!
— Если ты не согласишься
взять его, Вася, — сказала она с ударением, но без резкости, — я все равно его разорву. Мы ей должны выдать
документ.
— Не глупости, Серафима, не глупости! — голос его звучал строже. — Это дело нашей совести попросить у нее прощения; мать твоя, наверно, так и поступила; но тут я замешан. Я сознательно воспользовался деньгами,
взял их у тебя, выдал
документ не ей, не Калерии Порфирьевне, а тебе, точно ты их собственница по праву. Беру всю вину на себя… и деньги эти отдам ей, а не тебе, — не прогневайся!
— Вам, надеюсь, знакомы эти
документы? — подал тот ему пачку векселей. —
Возьмите и просмотрите, все ли тут? Чего вы боитесь? Надо было бояться выдавать их, — продолжал он, видя, что сын, совершенно растерявшись, стоит опустя руки.
Я снял с него быстро дорожную сумку, вынул из кармана бумажник,
взял из него все
документы и оказавшиеся до двух тысяч рублей денег, а также железнодорожный билет и багажную квитанцию и вместо них вложил в него свой паспорт, мои визитные карточки, мой билет и квитанцию и несколько рублей денег и снова положил бумажник в его карман, после чего лег спать.
Взял я это имя и
документы на жительство от моего школьного товарища и друга русского гвардейского офицера Савина.
Он присовокупил, что этот
документ положен также в Успенский собор в Москве, и что генерал-губернатор этого города и епархиальный архиерей имели поручение
взять его оттуда тотчас после кончины императора.
— Да, он отказался только потому, что князь Иван перед коронацией писал ему и извинялся, что ежели бы не он
взял, то именье конфисковали бы, а что у него дети и долги и что теперь он не в состоянии возвратить ничего. Петр Лабазов отвечал двумя строками: «Ни я, ни наследники мои не имеем и не хотим иметь никаких прав на законом вам присвоенное именье». И больше ничего. Каково? И князь Иван проглотил и с восторгом запер этот
документ с векселями в шкатулку и никому не показывал.
Во-первых, бежал из ставропигиального Симонова монастыря сам игумен Нефитес (в другом месте
документа назван Феофилом), позванный в синод «по некоторому делу», а во-вторых, в «киевской катедре иеромонах Гедеон, подмовивши с собою послушника монастыря Катедровского Василья Борзовского и
взявши с собою пару монастырских лошадей с хомутом, полушорком и сани со всею упряжью, тако ж и квитанции, которые надлежали до шафарской конкуленции и городничества позабравши, безвестно бежали».